К моменту возвращения Лиды гости начали откровенно скучать; новые анекдоты уже были рассказаны, причем, по два раза, поэтому все обсуждал друг друга.
Пока Лида шаловливо водила пистолетиком по присутствующим и нажимала пальчиком на курок, дамы дружно и вслух обратили внимание, на то, что чулки на ногах Лиды отсутствовали, а на груди появилась медаль за взятие Луганска.
Лида же, не замечая скаберзных двусмысленностей, шумно сев за стол, улыбнулась всем, словно родным. Она положила на тарелку салат оливье, в рюмку налила коньячок и начала с удовольствием уписывать снедь.
Народ неохотно отполз в сторону, вздохнул и вернулся к пережевыванью старого.
Одна Вика продолжала бросать обжигающие взгляды на Лиду. И Вику, чисто по-женски, можно было понять, ее ухажёр Юрка, вернулся с позором: без игрушки и с бланшем под глазом, а эта, посмотрите, словно на спа-курорте побывала - цветет и пахнет. Причем, пахнет вызывающе - прелюбодеянием.
Но Лида не обращала внимание на ее липкие взгляды. После нескольких минут безуспешных попыток вызвать реакцию одними гримасами, Вика, не удержавшись, спросила: «А куда же ваши чулочки делись, ажурные такие, на зажигалку сменяли?»
Лида, на секунду оторвавшись от еды, в ответ подарила фальшивую улыбку и ничего больше. Пусть тихо завидует.
Снаружи квартиры раздался громкий бабах. Тутченко глянул в окно. В небо взлетел салют. Кто-то в соседних дворах продолжал шумно отмечать наступление Нового года.
( Read more... )